A.S. Karieva¹, I.S. Bubnova^2
1,2 Kuban State University, Krasnodar, Russia
¹ boliri91@mail.ru
² irinaz-bubnova@yandex.ru

Abstract

An analysis of studies of conflict situations and strategies of behavior in conflict is presented, gender characteristics of behavior in a conflict situation are described. The results of a study of the influence of gender identity on behavior in conflict among married and unmarried omen are presented. Based on testing of 40 married and 40 unmarried women, it was shown that women with a feminine type of gender most often choose avoidance as a strategy of behavior in a conflict, with a masculine type – rivalry, with androgynous – a compromise.

Keywords

gender, sex, gender identity, conflict, types of behavior in conflict

For citation

Karieva A.S., Bubnova I.S. Influence of gender identity on behavior in conflict among married and unmarried women. Pedagogical Perspective. 2022; 4(8): 77–82. 
https://doi.org/10.55523/27822559_2022_4(8)_77

Information about the authors

Anastasia S. Karieva – Kuban State University, master student of the Faculty of Management and Psychology.

Irina S. Bubnova – Candidate of Sciences (Psychology), Kuban State University, Associate Professor of the Department of Social Psychology and Sociology of Management

Article text (In Russ.)

Семейная жизнь немыслима без столкновения идей, жизненных позиций, целей супругов. Однако значительную роль в урегулировании конфликта играет не только стиль поведения личности в конфликтной ситуации, но и её гендерные особенности [1].

В последние десятилетия проблема гендерной идентичности стала предметом теоретического и эмпирического изучения российских и зарубежных психологов в двух направлениях: теоретической основой первого являлось понятие «идентичность», введенное Э. Эриксоном, второго – понятие «Я-концепция», предложенное Дж. Мидом [2].

Гендерная идентичность, по мнению И.С. Кона, – это осознание себя мужчиной, женщиной или существом какого-то другого («промежуточного») пола [3]. Она формируется в результате сложного взаимодействия природных задатков и социализации человека, где сам субъект принимает или отвергает предлагаемые ему роли и модели поведения [4]. Содержательные составляющие гендера традиционно раскрываются через понятия «маскулинность», «фемининность» и «андрогиния» [5]. С. Бем трактует гендер как аффективно-когнитивный конструкт, созданный для упорядочивания индивидуального опыта и организации человеком своего поведения [5].

Анализируя особенности поведения мужчин и женщин в конфликтных ситуациях, Макарова С.Н. подчёркивает, что 60% мужчин и 33% женщин склонны отстаивать собственные интересы. Вместе с тем 33% женщин в ситуации организационного конфликта преимущественно используют стратегию компромисса [6]. Интерпретируя результаты проведённого исследования, автор отмечает, что у всех испытуемых мужского пола и большинства женского в структуре личности выявлена андрогинность, то есть практически все испытуемые мужского пола и большая часть женского проявляют одновременно, но в разной степени и фемининные, и маскулинные качества.

К.С. Шалагинова, изучая гендерные детерминанты конфликтологической компетентности, выявила наличие низкого уровня устойчивости к конфликту у юношей и среднего – у девушек. Большинство опрашиваемых ею респондентов как мужского, так и женского пола отметили, что негибкость, неразвитость, невыразительность эмоций, доминирование негативных эмоций и неумение управлять ими, «дозировать» неадекватное проявление эмоций, осложняют взаимодействие с партнёрами. Наоборот, эмпатия и толерантность, умение адекватно проявлять эмоции, сдерживать негативные эмоции в адрес других людей, снижение уровня агрессивности и враждебности будут способствовать формированию конфликтологической компетенции у юношей и девушек [7].

Н.А. Птицына и Е.К. Маркова при анализе организационных конфликтов установили, что агрессивное поведение в большей мере характерно для руководителей-мужчин. Вместе с тем мужчинам быстрее, чем женщинам, удаётся справляться с эмоциональным напряжением, поскольку они в большей мере ориентированы на достижение результата и сосредотачивают свои усилия на предмете спора. Руководители-женщины эмоционально глубоко вовлекаются в конфликтную ситуацию, склонны к потере контроля над нею и принятию спонтанных решений, поэтому им сложнее сохранить объективность и адекватно разрешить конфликтную ситуацию [8]. Все руководители испытывают негативные эмоции, вызванные конфликтом, однако их палитра у женщин значительно разнообразнее: от обиды до аутоагрессии. Мужчины менее эмоциональны в конфликте, но склонны к проявлению агрессии, если чувствуют угрозу своему положению или репутации. В целом мужчины оперативнее справляются с негативными эмоциями. Руководители-женщины стремятся преодолеть конфликт путём объединения с оппонентами или создания условий для сотрудничества, проявляют готовность обратиться за психологической помощью. Мужчины же часто прибегают к санкционированию, редко – к компромиссу.

Бондаренко Е.В., Польшакова И.Н., Шумакова С.В. в рамках своего исследования выявили взаимосвязь между конфликтностью и сферами супружеских отношений. Так, авторы установили, что большую конфликтную нагрузку несут «Воспитание детей», «Проявление автономии одним из супругов», «Нарушение ролевых ожиданий» и «Разногласия в отношении к деньгам» [9]. Также они обнаружили статистически достоверные взаимосвязи между показателями удовлетворённости браком и стилями поведения в конфликте, что свидетельствует о том, что мужчины и женщины в молодой семье, использующие модели «Сотрудничество» и «Компромисс», более удовлетворены браком. Удовлетворённость браком в мужской группе выше, чем в женской.

Таким образом, анализ литературы позволяет сделать вывод о том, что проблема поведения в конфликте мужчин и женщин в зависимости от гендера и пола была проанализирована достаточно полно [10]. Вместе с тем наблюдается дефицит исследований, раскрывающих влияние гендерной идентичности на поведение в конфликте у замужних и незамужних женщин.

С целью исследования данного вопроса мы протестировали 40 замужних и 40 незамужних женщин в возрасте от 25 до 35 лет с использованием методик Сандры Бэм «Определение маскулинности – феминности» и Томаса-Килманна «Типы поведения в конфликте».

Анализ результатов тестирования по методике С. Бем (табл. 1) показал, что в обеих выборках преобладающим типом гендерной идентичности является андрогинность, далее следует феминность и маскулинность. При этом замужние женщины более склонны к андрогинности, нежели незамужние, и менее склонны как к феминности, так и к маскулинности.

Таблица 1. Гендерная идентичность замужних и незамужних женщин, %

Как известно, на выбор стратегии поведения в конфликтной ситуации могут влиять различные факторы: психологические особенности, продолжительность конфликта, возможные последствия конфликта, значимость конфликтной ситуации для оппонентов, наличие ресурсов и др. [11]. Т. Хендриксон выделяет пять основных стилей поведения в конфликте: уклонение (избегание), приспособление, конфронтация (соперничество), сотрудничество, компромисс [12].

Результаты теста Томаса-Килманна (табл. 2) показали, что самым непопулярным стилем поведения в конфликте как у замужних, так и незамужних женщин является «приспособление» (10% и 0% соответственно). Чаще всего замужние женщины прибегают к соперничеству (27,5%), незамужние – к компромиссу (47,5%).

Таблица 2. Стили поведения в конфликте у замужних и незамужних женщин, %

Далее рассмотрим взаимосвязь гендерной идентичности и поведения в конфликте у замужних (табл. 3) и незамужних (табл. 4) женщин.

Таблица 3. Гендерная идентичность и поведение в конфликте у замужних женщин

Таблица 4. Гендерная идентичность и поведение в конфликте у незамужних женщин, %

Как показало исследование, 29,4% андрогинных женщин, находящихся в браке, склоняются в конфликте к соперничеству, 26,5% – компромиссу, 20,6% – сотрудничеству, 14,7% – избеганию и 8,8% – приспособлению. Среди женщин с феминным типом гендера 60% придерживаются стратегии поведения «избегание», по 20% – «компромисс» и «приспособление». Женщина с
маскулинным типом гендера в этой выборке одна, и она придерживается типа поведения «соперничество».

Среди незамужних андрогинных женщин 57,1% в качестве стратегии поведения в конфликтных ситуациях выбирают «компромисс», 25% – «избегание», 10,7% – «сотрудничество» и 7,1% – «соперничество». Женщины с феминным типом чаще выбирают стратегию «избегание» – 44,4%, в 33,3% случаев – «компромисс» и в 22,2% – «сотрудничество». Все женщины с маскулинным типом гендера в нашей выборке направлены в конфликте на «соперничество».

Таким образом, проведённое исследование позволяет сделать вывод о том, что женщины с феминным типом гендера в качестве стратегии поведения в конфликте чаще всего выбирают избегание, с маскулинным – соперничество, с андрогинным – компромисс. Полученные результаты были подтверждены с помощью корреляционного анализа. Так, фемининность  действительно коррелирует с избеганием, маскулинность – с соперничеством, андрогинность же у незамужних женщин коррелирует с компромиссом, а в случае с замужними женщинами – с соперничеством. Это, на наш взгляд, отражает современные тенденции развития общества, поскольку сегодня не все замужние женщины выбирают традиционную модель семьи, не желая быть просто женой и матерью. Многие замужние женщины с андрогинным типом гендера (29,4%), вероятно, предпочитают конкурировать с мужчиной, выбирая «соперничество» как модель поведения в том числе и в семейном конфликте.

References (In Russ.)

1. Маленова А.Ю., Королева К. В. Психологический пол личности и его взаимосвязь с брачно-семейными установками на разных этапах семейных отношений // Вестник Омского университета. Серия «Психология». 2015. № 1. С. 67–78.
2. Бубнова И.С. Гендерный дисплей подростка-сироты // Казанский педагогический журнал. 2016. № 2-2(115). С. 389–392.
3. Тартаковская И.Н. Игорь Семенович Кон и российские гендерные исследования: «В этом вопросе, как и в других, я занимаюсь наведением мостов между берегами» // Социологический журнал. 2011. № 2. С. 138–143.
4. Бубнова И.С., Рерке В.И. Исследование особенностей гендерной идентичности у девочек-сирот подросткового возраста // Педагогический имидж. 2021. Т. 15. № 1(50). С. 49–62.
5. Бем С. Линзы гендера: Трансформация взглядов на проблему неравенства полов. М.: Российская политическая энциклопедия, 2004. 170 с.
6. Макарова С.Н. Гендерные особенности поведения мужчин и женщин менеджеров в организационных конфликтах // Вестник Московского университета им. С.Ю. Витте. Серия 1: Экономика и управление. 2018. № 3(26). С. 86–90.
7. Шалагинова К.С. Учёт гендерных особенностей поведения в конфликте при формировании конфликтологической компетентности будущих педагогов // Мир педагогики и психологии. 2018. № 2(19). С. 113–122.
8. Птицына Н.А., Маркова Е.К. Способы разрешения конфликтных ситуаций в профессиональной деятельности руководителя социального учреждения: гендерный аспект // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия: Социальные науки. 2019. № 4(56). С. 139–145.
9. Бондаренко Е.В., Польшакова И.Н., Шумакова С.В. Особенности конфликтного поведения и удовлетворённости браком у мужчин и женщин в молодой семье // Психология образования в поликультурном пространстве. 2022. №3 (59). С. 6–19.
10. Смахтина Т.А. Личностные особенности и поведение в конфликте // Психологические науки. 2020. № 9(48). С. 660–663.
11. Бубнова И.С., Терещенко А.Г. Особенности гендерной идентичности у подростков девиантного поведения // Казанский педагогический журнал. 2017. № 2(121). С. 166–169.
12. Олейникова Е.Ю. К проблеме исследования гендерной идентичности // Вопросы науки и образования. 2018. № 8(20). 176–178 с.